Привалов - наш первый биатлонист, завоевавший олимпийскую медаль - бронзу на Играх-60 в Скво-Вэлли. Как главный тренер сборной страны прошел четыре Олимпиады (1968, 1972, 1976, 1980), на которых его подопечными было завоевано шесть золотых, две серебряные и три бронзовые награды (при том что в те годы в биатлонной программе поначалу была лишь индивидуальная гонка и лишь затем к ней добавились эстафета и спринт), как старший тренер женской команды в Лиллехаммере-94 завоевал золото эстафеты.
Привалов был и остается динамовцем. И продолжает активно работать в биатлоне. Мы разговаривали о современном биатлоне и биатлоне 60-х и, разумеется, о "Динамо", которое в нынешнем году празднует свое 90-летие.
Когда и как в вашей жизни появилось "Динамо"?
Еще в детстве я очень любил кататься на лыжах. Это было в военное время, лыж, конечно, не было - бегали на каких-то деревяшках. Со временем нам в школу привезли солдатские лыжи, вот на них уже можно было кататься нормально. Лыжный спорт меня увлек, и когда я переехал в Москву, устроился в школу и начал более или менее серьезно тренироваться. Как только стали расти результаты, пришел в "Динамо". Это было в 1957 году.
Но почему - "Динамо", ведь в Советском Союзе было много спортивных обществ?
Наверное, это случилось по велению души. К тому же там были прекрасные тренеры, например, Василий Смирнов, которого я к моменту прихода в Общество уже знал. Плюс, выступая на соревнованиях, видел, какой у динамовцев дружный коллектив.
Именно после прихода в "Динамо" я начал профессионально тренироваться, ведь до того занятия были отнюдь не регулярными. Появились системность, дисциплина. А какая массовость тогда была! Мы базировались в Подрезкове, так на тренировке, когда одни лыжники уже добегали до "Планерной", другие еще только стартовали в Подрезково. Столько было занимающихся! Причем все это были люди, тренировавшиеся регулярно, а не от раза к разу. Очень приятные воспоминания у меня сохранились и о динамовских сборах…
Можете себя представить членом другого спортивного общества?
Нет. "Динамо" всегда руководили очень уважаемые люди. Мне приятно, что большое внимание Общество уделяет детям, детскому спорту. Из-за этого "Динамо" дополнительное уважение.
Так вот, именно Василий Смирнов сразу сориентировал меня на занятия биатлоном. Это было интересно, ведь биатлонист должен был не только на лыжах бегать, но и стрелять. А стрельбой я занимался еще в армии.
Не было страшновато? Все-таки биатлон был тогда совсем новым видом спорта.
Нет. Прежде всего это вызывало интерес. Помню, на первых же своих соревнованиях я занял второе место. Очень долго стрелял, но зато допустил всего два промаха. Для того времени это было очень здорово. Немногие сейчас знают о том, как раньше стреляли. Поначалу из обыкновенной армейской винтовки Мосина калибра 7,62 - оружия, которое осталось после войны. При выстреле была очень сильная отдача, да и вообще возникало много технических проблем. Это уже потом все изменилось...
Какие-то еще трудности в те годы, когда биатлон только зарождался, существовали?
По ходу гонки три раза стреляли из положения лежа, один раз - стоя. Причем условия стрельбы все время менялись - расстояние до мишени было 250, 200, 150 и 100 метров. Плюс, мы не возвращались четырежды на одно и то же стрельбище, все время стреляли на разных. А значит, должны были каждый раз менять настройки винтовки, приспосабливаться к ветру, к изменению освещения. Мишени, кстати, тоже были не такие, как сейчас - самозакрывающиеся, а обычные бумажные, и иногда даже на финише спортсмен не знал, сколько раз промахнулся.
Биатлон - комплексный лыжно-стрелковый вид спорта. Как находили правильный подход к тренировкам?
Все приходило с опытом. Поначалу стреляли более спокойно. Если получалось хорошо, увеличивали скорость бега по лыжне - нащупывали. Быстро убедились в том, что при медленном беге идет сильная пульсация, которая мешает стрельбе. На высокой же скорости пульс частый и мелкий, что для стрельбы лучше. Доводили до ума и технику. Результат в биатлоне связан и с оружием, и с лыжами. Со временем менялось и то, и другое. С нами плотно работал главный конструктор Ижевского завода Иван Семеновых, даже выезжал на международные соревнования, где подсматривал, какое оружие у иностранных спортсменов.
То есть тогда не было унификации, как сейчас?
Конечно! А какое значение имела система переноса оружия во время гонки! Поначалу ремни были очень неудобными - подушки делали сами из ваты, чтобы винтовка не набивала голову, спину...
К Олимпиаде 1960 года, где биатлон был впервые включен в программу Игр, все технические моменты были решены?
Да. Ведь результаты на Олимпийских играх для Советского Союза имели огромное значение. Для участников делалось все. Специальный институт занимался разработкой патронов для биатлона. В те годы вариант экипировки, произведенной не в СССР, был неприемлем. Тем более что это было связано с оружием!
Мы быстро добились многого и, к примеру, на Олимпийских играх-1964 вместе с Володей Меланиным отстрелялись без промахов, заняв второе и первое места. После Игр со спортсменами встречался Хрущев. Вокруг были великие атлеты, но он захотел пообщаться именно с нами. Дословно помню, что он сказал: "Вы здорово стреляли, а если враг полезет на наши границы - бейте его прямо в лоб!" (Смеется.)
Кстати, забыл упомянуть, что в ранние годы штраф за промах составлял две минуты. Сейчас все пришло к тому, что биатлонисты должны быть отличными лыжниками, тогда они нивелируют промахи на стрельбе. На заре этого вида спорта все было не так - преимущество в биатлоне имел стрелок.
Вы очень быстро завершили спортивную карьеру, стали тренером. Могли бы еще бегать и бегать…
В 1966 году мы неудачно выступили на чемпионате мира в Гармиш-Партенкирхене - завоевали всего одну бронзовую медаль. Встал вопрос о смене тренера. Я к тому моменту уже закончил и школу тренеров, и институт. Вот мне и предложили стать тренером сборной. Думал я долго - ведь мог еще продолжать выступать. Однако многое в подготовке биатлонистов меня не устраивало. Став тренером, я изменил эту систему. Раньше мы всегда ездили за лыжниками - как нитка за иголкой. А нам нужна была собственная программа, необходимо было все делать самостоятельно. Именно так я и начал работать.
Как получалось тренировать спортсменов, с которыми еще вчера вместе выступали?
Это сложный момент. Но почему у спортсмена появляется доверие к тренеру? Потому что его методика дает результат. Нам были нужны гонщики, нужна была смена поколений…
И вы взяли в команду Александра Тихонова?
Да. Правда, на первом своем чемпионате мира он не слишком ярко выступил, хотя вместе с командой и стал серебряным призером.
- Как удавалось так быстро набираться стрелкового опыта?
Очень много тренировались, стреляли, работали вхолостую.
В каком смысле вхолостую?
Когда имитировали гонки, на огневом рубеже работали как положено, но выстрела не делали. Ведь выстрел из винтовки, которая тогда использовалась, это как выстрел из пушки - очень громко и отдача сильная. Все это - большая психологическая нагрузка. Вот перед главными стартами мы и делали перерыв дней в пять, чтобы отдохнуть: работали вхолостую, имитировали. Был даже такой смешной случай: сборная поехала на Игры в Гренобль, а мы забыли патроны (смеется)! Начальник наш меня чуть не убил: как так - Олимпийские игры, а у вас патронов нет?
Но патроны-то потом подвезли?
Конечно! Для участия в гонках. Сейчас подобных проблем нет - малый калибр.
Вы, став тренером, много экспериментировали?
А чего экспериментировать? Мы просто много работали. Наблюдали, как тренируются успешные скандинавы, и поняли, что результат достигается через большие объемы. В итоге стали выступать здорово - без медалей не обходилось.
Нынешняя проблема в том, что увеличилась интенсивность, то есть объемы тренировок стали меньше, а скорость выше. К сожалению, с такой системой мы уже на протяжении нескольких лет не имеем высокого результата… Мы ушли от своей собственной системы, заблудились.
Когда вы говорите об объемной работе, какой километраж подразумеваете?
Мы работали по времени. В сентябре часто тренировались под Ужгородом. Никакой базы там не было, зато был нужный рельеф. И мы там пахали - Маматов не даст соврать. Бегали с палками, делали имитацию. По 30 км по пересеченной местности - то вверх, то вниз. Такую работу не заменить никакой скоростной! В подготовительном периоде такие тренировки создают фундамент липидного обмена, а это главное, что влияет на выработку скоростной выносливости. Если ты хочешь бегать быстро и долго, достичь этого можно только через объемную работу.
А что делали для того, чтобы продержаться на пике формы на протяжении всей недели чемпионата мира или Олимпийских игр?
Готовились в среднегорье. Если потом спуститься на равнину, то хорошее выступление начинается где-то с 14-го дня и длится неделю, если же выступать предстоит тоже на высоте, то можно 14 дней и не ждать.
Помню, в 1969 году готовились в Болгарии на высоте 1800 метров, а потом спустились в Закопане и всех разорвали: в индивидуальной гонке первое и второе место завоевали динамовцы Тихонов и Ринат Сафин, а эстафету мы выиграли у норвежцев с преимуществом в 6 (!) минут. Представляете?
Мы уже домой поехали, а они только финишировали. Настолько мы были сильны.
В эстафетах, имея в запасе патроны, спортсмены ошибаются реже?
Безусловно. Но бывает, у биатлониста появляется такой мандраж, что никакие запасные патроны не помогут. Так было на чемпионате мира в Нове-Место у Дмитрия Малышко и Евгения Гараничева. Я сам такое хорошо прочувствовал, когда бежал на Играх-64. Был в форме, был лидером, но перетренировался - на последнем рубеже два выстрела сделал, и меня заколотило...
Биатлон - это лыжные гонки плюс стрельба и психология. Бег и стрельбу тренируют все, но надо работать и над психологией. На стрельбище спортсмен должен думать только о том, что и как он делает - об изготовке, произведении выстрела, а не о медалях. Нужно сосредотачиваться на мелких вещах, каждому выстрелу уделять одинаковое внимание, потому что частенько бывает так: четыре попал, а пятый мимо.
Так называемая проблема последнего выстрела?
Да. Такое происходит, когда биатлонист еще стреляет, а сам уже думает, как будет винтовку на плечи закидывать, хватать палки и убегать. Пуля еще в стволе, а в мыслях он уже убегает. Иногда это бывает очень заметно.
В свое время мы не проигрывали в шести олимпийских эстафетах подряд. Знаете, почему? Мы были сильнее именно психологически.
В чем еще залог тех успехов?
Перед стартом нужно отвлечь спортсмена, чтобы он не думал о соревновании. Кроме того, необходимо четко объяснять: на что направлена каждая тренировка, на что она воздействует и что в итоге получится. Спортсмен должен работать осознанно, тогда он будет выполнять все необходимые тяжелые тренировки.
А какое впечатление на вас произвело выступление нашей команды в Нове-Место? На меня - положительное.
Это почему?
Россиянам ведь каждый раз не хватало буквально крупицы. Если бы не это - у них было бы много медалей.
Не крупицы это! Дело в самой подготовке. У Фуркада тоже бывают ошибочки, но он все равно свои медали выигрывает. Случайность может быть одна, а когда кругом одни случайности, это уже говорит о некоторой системе. У россиян две медали, а это хуже, чем в прошлом году.
Проблема еще и в том, что уже с молодых лет спортсменов ведут по интенсивному пути, ведь тренерам нужны результаты. А в первую очередь надо закладывать базу. Антон Шипулин по таланту не уступает ни Фуркаду, ни Свендсену. Выступая по юниорам, он обыгрывал всех!
В этом году уж как получилось, так получилось. Что-то можно успеть изменить к Олимпиаде? Реально ли ждать в Сочи большего?
Очень хочется, но у меня возникают сомнения. Когда я работал со спортсменами, знал, что делать. Как сейчас обстоят дела - не знаю.
Во время предолимпийского сезона необходимо воспроизвести схему подготовки, которая давала удачные результаты, но получается так, что за последние годы удачной схемы у нас и не было.
Получается, что при подготовке к Играм снова надо будет экспериментировать?
В олимпийский год никаких экспериментов уже не должно быть. Должна быть четкая, уже апробированная методика. Мне думается, надо просто вернуться к своим корням - идти к результатам через объемную работу. Это доказано и лыжниками, и биатлонистами. Но все вокруг говорят: какой объем, когда у нас скорости не хватает? Нынешние тренеры считают, что прежняя методика устарела, что они ушли вперед. Только где же результаты?
За год до Игр вернуться к корням вряд ли получится…
Естественно. В прошедшем сезоне нужно было делать уклон в объемную работу, а уже в олимпийском добавить к ней интенсивность. За год до Игр можно было заложить то, что помогло бы на Олимпиаде.
Значит, нам предстоит ждать Игры с пессимизмом?
Нет. Биатлон полон сюрпризов и неожиданностей. На Олимпиаде в Альбервилле лидеры Сергей Чепиков, Валерий Кириенко и Марк Кирхнер так боролись за первенство, что наошибались, а Евгений Редькин тем временем спокойно работал, стрелял и стал олимпийским чемпионом. Может и так получиться. Хотя подобное бывает довольно редко.
И рассчитывать только на это не хочется.
Хочется, чтобы наши спортсмены выигрывали медали сами, а не ждали ошибок других. Пока же получается, что мы берем крошки со стола.
Великие отечественные. Александр Привалов
Сегодня 80-летний юбилей празднует легенда мирового и отечественного биатлона, первый советский призер Олимпийских игр по биатлону Александр Привалов. В этот день чемпионы мира и Олимпийских игр, его ученики и близкие друзья вспоминают самые яркие эпизоды неординарной жизни великого спортсмена, тренера и просто человека с большой буквы!
Владимир Барнашов, олимпийский чемпион-1980, государственный тренер России по биатлону
Имя Александра Васильевича Привалова было постоянно на слуху, как только начал заниматься биатлоном - в 1974 году. Он был гуру, как спортсмен и как тренер. Первый призер Олимпийских игр в истории, пятикратный чемпион СССР. Лично познакомился с ним в 1976 году в Мурманске на « Празднике Севера». Я выиграл тогда гонку, он подошел ко мне, мы поговорили немного. Потом меня включили в состав сборной команды, где вместе проработали семь лет.
Слово « тренер» не совсем подходит Александру Васильевичу. Для нас, спортсменов, он был другом, товарищем, отцом. Он не ограничивался только тренерским процессом, а вникал в жизнь каждого из нас, помогал, поддерживал. От него всегда исходила невероятная доброта, неважно — ругал он или хвалил. В нем никогда не было негатива.
Перед эстафетой на Играх в Лейк-Плэсиде, когда определялся состав, он поговорил отдельно с каждым спортсменом, а потом со всеми нами вместе, где расписал все задачи на каждый этап. У нас тогда была, говорю без преувеличения, невероятная команда, сплоченная, дружная. Мы все были уверены в себе и друг в друге. Конечно, это заслуга нашего тренера!
Один из ярких моментов нашей тренерской работы - Олимпийские игры в Калгари 1988 года. Первые две гонки, по тем меркам, наша команда провела неуспешно - два серебра и одна бронза. А тогда очень сильна была команда ГДР, представитель которой — Франк-Петер Рёч — выиграл золото в индивидуальной гонке и спринте. И перед эстафетой, решающим стартом для нас, Александр Васильевич сделал подробный аналитический расклад, посчитал что-то, прикинул и сказал, что немцев мы победим. В итоге так и получилось - наша сборная завоевала золото в эстафете, опередив ГДР больше, чем на минуту. А ведь в Калгари ему пришлось работать под тяжелейшим психологическим прессом - после индивидуальной гонки, где у нас было серебро Валеры Медведцева, шли разговоры, чтобы убрать Александра Васильевича с поста главного тренера. Стоит отдать ему должное, что он никогда не переносил на нас, своих помощников, эти проблемы с руководством.
Сейчас Александр Васильевич является членом экспертного совета Минспорта РФ, куда входят специалисты по разным направлениям. Кто-то отвечает за науку, кто-то за медицину. А вот таких специалистов как Александр Васильевич, Виктор Федорович Маматов, которые владеют всем в комплексе, почти нет. От них исходят конструктивные предложения, а не критика. Их опыт и сейчас очень помогает в работе со сборными командами.
В день рождения хочу пожелать нашему любимому гуру биатлона, конечно, здоровья! Крепкого, богатырского здоровья на долгие года!
Александр Тихонов, четырехкратный олимпийский чемпион (1968, 1972, 1976, 1980), 11-кратный чемпион мира
Привалов пришел на свой первый сбор, как старший тренер, ровно в тот день, когда я пришел на свой первый сбор, как спортсмен. Вот так лучший тренер XX века и лучший биатлонист XX века начали работу в сборной команде. Впервые я его увидел в 1966 году на Спартакиаде народов СССР в Свердловске. Я его сразу заприметил - он очень выделялся среди остальных. Высокий, статный, видный! Самый высокий биатлонист. Тогда биатлон был непопулярным видом спорта, но о Привалове, конечно, мы знали. Помню, как увидел его на фотографии, где он вместе с олимпийским чемпионом Олимпиады-1964 Володей Меланьиным на приеме в Кремле у Никиты Сергеевича Хрущева. Это фото мне сильно врезалось в память.
В те годы борьба шла между Приваловым и Меланьиным. В СССР равных не было Александру Васильевичу - он пять раз становился чемпионом страны, а вот на международных соревнованиях ему не везло. Не выигрывал чемпионаты мира и Олимпийские игры. В 1964 году в Инсбруке он был главным претендентом на золото Игр, но приехал туда перегруженным и, несмотря на то, что отстрелялся на ноль, стал только серебряным призером. Золото завоевал Меланьин.
Считаю себя счастливым человеком, что тренировался под руководством Привалова. Познакомились мы на сборе. Я был включен в состав национальной лыжной сборной, но, играя в футбол, травмировал ногу. На сбор к лыжникам я не попал, решил поехать в Отепя, где в то время были биатлонисты. Александр Васильевич увидел меня и говорит: « Чего дурью маешься, пойдем постреляем». На стрельбище я выбил пять из пяти, и он предложил всерьез перейти в биатлон. Вот так лучший молодой лыжник, сибиряк с Урала, как меня называли, ушел в биатлон.
Я всегда звал его Саня. У меня в семье дед всегда говорил: « Не навеличивай!». И все остальные дико ревновали, мол, как ты можешь так к нему обращаться, он же великий спортсмен. У него прозвище было Мякуха - по характеру был мягкий, всегда шел на компромисс, не давил авторитетом. Александр Васильевич всегда был душой нашей команды.
Помню случай: на сборе собрался нарушить спортивный режим - выпить коньяка и пойти потом погулять. Вот, лежу я в кровати в костюме, накрытый одеялом, на столе стакан с коньяком. Заходит Привалов, спрашивает: « Что это?». Говорю, что чай. Он берет стакан и выпивает залпом. Потом одергивает одеяло, кидает его и молча выходит из комнаты. Я лежу, как оглушенный, но с базы все равно в тот вечер ушел. Потом мы с ним на эту тему много говорили. Однажды после коллективного нарушения режима, он хотел выгнать часть ребят из команды. Но мы поговорили, обсудили все, что не стоит ломать жизнь ребятам из-за одного проступка. « Запретный плод сладок, поэтому давайте устраивать праздники, невозможно безвылазно сидеть на базе», — говорил я. У нас все было - и шашлыки, и походы в театр, кино, стихи читали, книги. То наше поколение было совсем другим - мы много чем интересовались, все время что-то читали, были образованными.
У нас были особенные отношения. Я часто гостил у него дома, помогал ему - как-то шифоньер собрал. В первую очередь он мне всегда был другом, а потом уже все остальное.
Жаль, что его и Виктора Федоровича Маматова отстранили от сборной. Говорят, что возраст уже не тот. А я так скажу: « Академиками и лауреатами Нобелевской премии становятся не в 17 лет. Посмотрите на Жореса Алферова, он стал лауреатом в 70 лет».
Александр Васильевич был и остается моим старшим братом, к которому я всегда готов прийти на помощь.
Виктор Маматов, двукратный олимпийский чемпион (1968, 1972), четырехкратный чемпион мира
Можно сказать, что я два раза знакомился с Александром Васильевичем. Впервые увидел его в феврале 1960 года на чемпионате СССР, где он стал победителем. Потом в автобусе все поздравляли его с успехом, и я тоже поздравил. Он всегда говорит, что на зарубежных стартах у него ничего не получалось, только у себя выигрывал. Пять раз становился чемпионом СССР. А его вечный соперник Володя Меланьин, наоборот, на международных соревнованиях побеждал. Трижды чемпионом мира был, в 1964 году стал олимпийским чемпионом, первым в отечественном биатлоне, а на чемпионатах СССР ему не везло. На том чемпионате я занял 16-е место, Меланьин - 17-е.
Меня в сборную долго не брали, говорили: « Зачем нам студент технического вуза из Сибири? Да, и не нужны нам новые люди». На Спартакиаде народов СССР, которая стала одним из последних стартов для Привалова в качестве спортсмена, выступил неплохо - занял третье место, при том, что выступал с травмированной рукой. Тогда меня взяли в сборную. Хотя я уже подумывал завязать со спортом. Учился в аспирантуре, работал.
Вот второе знакомство с Приваловым, уже настоящее, произошло позже, на сборе национальной команды. На первом сборе не было ни Привалова, ни Меланьина, а на второй Александр Васильевич приехал уже в качестве старшего тренера. Он всегда ко всему относился с юмором, никогда не кичился, что он тренер. Нас очень вдохновляла атмосфера в команде. В любой компании всегда был ее центром. Петь любил, причем не что-то напеть, а именно спеть - хорошо, душевно.
Помню была такая тренировка: бег 30 километров со стрельбой - кто кого укатает. У меня глаза горят, рвусь в бой. Привалов говорит: « А не рановато ли? Чемпионат мира еще не скоро». Отвечаю: « Нормально все, Александр Васильевич». Я ведь в сборную попал, когда мне 29 лет было - не мальчик уже, понимал, что делать надо. На том чемпионате мира выиграл гонку, в эстафете наша команда стала второй. Помню, расчет Александра Васильевича был такой: я и Коля Пузанов должны хорошо стрелять, а легкие Александр Тихонов и Ринат Сафин - быстро бежать.
Когда в начале 80-х было принято решение сменить главного тренера, предложение поступило мне возглавить команду. Я отказывался шесть раз, но в итоге ЦК КПСС назначил меня на эту должность. Александр Васильевич не обиделся. Напротив, он много помогал мне, поддерживал, зная все трудности этой работы. Честно могу сказать, что на нашей дружбе мое назначение никак не отразилось. Не было никаких разногласий, попыток подсидеть.
В 1987 году когда я уже был заместителем председателя спорткомитета СССР и надо было менять главного тренера, я сказал, что необходимо вернуть Привалова. Он очень хороший методист, тренер с огромным опытом и знаниями.
На Олимпийских играх в Калгари в планах стояла золотая медаль в индивидуальной гонке, но в итоге у нас было серебро. После гонки его сразу вызвали в штаб отчитаться. Набросились на него - отправить в отставку. Я на тех Играх был руководителем спортивной делегации. Говорю, что все будет нормально, у нашей команды есть отличные шансы выиграть. И Виталий Георгиевич Смирнов, председатель Комитета по физической культуре и спорту СССР, сказал: « Впереди еще две дисциплины. Не надо никого снимать, пусть оправдает доверие».
В спринте в планах значилась одна бронза, но наши ребята Валера Медведцев и Сережа Чепиков завоевали серебро и бронзу. А в эстафете сборная СССР разгромила команду ГДР, безоговорочного фаворита тех Олимпийских игр.
В середине 90-х годов новый президент Союза биатлонистов России Александр Тихонов, которого как раз воспитал Привалов, стал притеснять своего наставника. Видимо, в нем говорила обида за Олимпийские игры 1980 года, когда его Александр Васильевич не поставил на индивидуальную гонку. Привалов уехал в Польшу, где начал тренировать женскую команду. Он говорил мне: « Зачем оставаться в такой обстановке, когда меня не хотят видеть? Навязываться я не буду».
В Польше тогда биатлон почти не развит был, но благодаря таланту и силам Александра Васильевича он создал крепкую команду, которая прекрасно выступила на чемпионате Европы в Ижевске и выиграла все гонки. Однако даже после этого его в сборную не вернули.
Александр Васильевич - человек с непростой, но интересной и яркой судьбой. В общей сложности он руководил сборной СССР и России в течение 18 лет. Мы по-прежнему очень дружны, сейчас оба входим в состав экспертного совета Минспорта РФ, продолжаем работать на благо нашего любимого дела.
Луиза Носкова, олимпийская чемпионка-1994, чемпионка мира
Александр Васильевич - уникальный человек, мэтр отечественного и мирового биатлона. Помимо того, что он сам легендарный спортсмен, первый медалист Олимпийских игр и выдающийся специалист, он еще сам по себе прекрасный человек. Такие люди очень редко встречаются по жизни. Его отличительная черта - он всегда выслушивал тебя. Никогда не учил, а подсказывал. Это большая разница.
Он возглавлял женскую сборную на Олимпийских играх в Лиллехаммере. Тогда я отметила, что он очень простой человек, не старается давить авторитетом. Те Игры у нас как-то не заладились - в индивидуальной гонке и спринте медалей не было, и на эстафету особенно уже никто не рассчитывал, не рассматривали нас как серьезных соперников. Но у Александра Васильевича была потрясающая интуиция - он знал, что нужно сделать, чтобы команда выиграла.
Выбор состава на эстафету - задача всегда непростая. Кого-то включаешь в команду, а кому-то отказываешь. У нас в сборной все строилось на доверии. Если ты в команде - это значит, что тебе доверяют на 100%. И именно с этой мыслью я выходила на старт: мне доверяют, тренер поверил меня! По трассе я неслась, как на крыльях.
Очень хочу пожелать Александру Васильевичу здоровья! И чтобы на Олимпийских играх в Сочи наши биатлонисты взяли медали, выиграли на родной земле. Очень хочу, чтобы такой подарок они сделали Александру Васильевичу!
Анфиса Резцова, трехкратная олимпийская чемпионка (лыжи - 1988, биатлон - 1992, 1994), трехкратная чемпионка мира
Александр Васильевич - очень дотошный тренер. Начинал разбор моих ошибок в стрельбе всегда издалека. Говорил, как надо правильно стрелять, рассказывал всю теорию. Порой я даже забывала, с чего начинался разбор моей стрельбы (смеется). Давал очень много информации, но потихоньку я привыкла к его системе.
Как человек он такой жизненный, что ли. И рюмочку мог выпить, и спеть. Настоящая душа любой компании.
Перед Лиллехаммером я провела крайне неудачный сезон, и к олимпийскому сезону подошла не в идеальном состоянии. Стоял вопрос - брать ли меня вообще на Игры. Но Александр Васильевич меня отстоял, поверил в меня. Хотя на самих Играх на меня особых ставок не делали. В индивидуальной гонке я очень неудачно выступила, но, честно говоря, вся команда показала низкий результат. В спринте у меня не получилось, потому что накануне я просто перегорела. Слишком много думала о предстоящей гонке, и на самих соревнованиях ничего не получилось.
Насчет эстафеты было много мнений - кого ставить, кого не ставить. Меня даже не пригласили на собрание, где определяли состав. И потом я узнала, что четвертый этап предложили бежать Луизе Носковой, но она честно сказала, что не готова к такой ответственности и пусть бежит Резцова. Александр Васильевич согласился с этим предложением, сказал: « Она не подведет».
В самой гонке мы все хорошо бежали и стреляли, не скажу, что кто-то один был героем в команда. Вся наша команда была героем! Мы использовали все шансы, да и наши соперницы - немки - завалили гонку.
Александр Васильевич - уникальный тренер, хоть мне и не удалось с ним поработать долго. Одно время он тренировал полек, так они души в нем не чаяли. Все время кричали: « Саша, Саша!». Он для них был и тренером, и отцом, и другом, и педагогом. Знаете, он из таких людей, кто не только тренирует, но и сопли вытрет после неудачного выступления. При этом никаких вольностей спортсменам не позволял - дисциплина всегда была на высоте. Он очень хороший психолог. И сейчас все по полочкам разложит, что касается психологии, педагогики. С удовольствием проконсультирует, поможет, если надо.
В день рождения Александра Васильевича желаю ему здоровья. Здоровья, здоровья, здоровья! Чтобы дожил до 100 лет и всегда рядом были добрые порядочные, любимые и любящие люди.
Анатолий Алябьев, двукратный олимпийский чемпион (1980)
Я познакомился с Александром Васильевичем в 1974 году, когда я только начал заниматься биатлоном. Дело было в Мурманске. Он такой высокий, спокойный. Руководил неторопливо, четко, понятно.
В сборную я попал в 1978 году. Я по характеру спокойный, больших тренировок, как другие ребята, не делал. Барнашов, Аликин, Тихонов - все делали большие объемы, а я не мог. Тренеры пошли мне навстречу, хотя я новичок был, и я выполнял меньшие объемы. Вот такой индивидуальный подход был в команде. В спорте очень многое значит, когда тренер с понимаем относится к спортсмену.
Привалов всегда источал спокойствие и уверенность. За общим столом мог пошутить, анекдот рассказать. Он великий из великих, антиквар, как я его называю, и он не обижается (смеется).
На Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде обстановка была очень напряженная - самый разгар холодной войны. Везде висели плакаты с лозунгами « Руки прочь от Афганистана», « Вы помойка». Нарисованный медведь, за которым стоит американец в ковбойской шляпе и рукой указывает ему — « вон из Америки». Нас предупреждали: бойтесь всяких провокаций. Но никаких инцидентов не было. Мы жили в олимпийской деревне, а тренеры в домике рядом, который специально сняли под Игры. По традиции за день до соревнований мы въезжали в этот домик, спали там и на утро стартовали. Помню как-то тренеры нажарили картошки с луком. Заходим в домик, а там запах такой! Вот такую обстановку создавал Александр Васильевич.
Предыдущие два чемпионата мира перед Играми сборная СССР провалила, и думали, что в индивидуальной гонке на Олимпиаде тоже неудачно выступим. Гонка проходила 13 февраля в пятницу, да еще и Игры по счету были 13-ми (смеется). Самочувствие перед стартом у меня было не очень. Привалов мне сказал: « Делай акцент на стрельбу». Несколько раз он мне это повторил. Три рубежа отстрелял на ноль, а перед четвертым один из наших ребят по сборной крикнул мне: « Если сейчас отстреляешь на ноль, то станешь чемпионом». Когда после гонки об этом узнал Привалов, то рассердился не на шутку. Таких вещей делать ни в коем случае нельзя! Ну, и на последнем рубеже после четвертого выстрела руки у меня затряслись и пятый я выцеливал 42 секунды. Моему сопернику немцу Франку Ульриху удалось сократить отставание, но победу я все-таки удержал.
У нас тогда была очень дружная команда. Говорили, что самая дружная сборная в Союзе, остальные нам даже завидовали. У нас был мушкетерский девиз: один за всех и все за одного. Накануне гонки мы ночевали в домике, рассказывали анекдоты, чтобы разрядить обстановку. На следующий день гонку выиграли - почти минуту привезли команде ГДР. А для Саши Тихонова эта победа стала четвертой на Олимпийских играх.
Считаю, что мне очень повезло встретить на жизненном пути Александра Васильевича. Тренеры - это ведь вторые родители. Мы и по сей день очень дружны с Приваловым. Он очень эмоциональный человек, все принимает близко к сердцу. Сейчас по ветеранской линии мы часто ездим на чемпионаты мира, Олимпийские игры и живем в одном номере. Так после какой-нибудь гонки просыпается среди ночи и ходит, ходит, потом говорит:«Толь, ты не спишь? Сейчас расскажу, почему сегодня не получилось». Я более спокойно отношусь, говорю, мол не повезло, в следующий раз лучше выступят. А он: « Какой не повезло! Надо работать, тренироваться». Он настоящий патриот биатлона, России.
У каждой медали в спорте две стороны - с одной стороны достижение и победы, с другой - остаться человеком. Именно тренеры делают из нас людей. Я всегда старался быть похожим на наших тренеров - Привалова, Пшеницына. Хотелось бы, чтобы молодые тренеры были достойны своих предшественников.
Хочу пожелать Александру Васильевичу здоровья, добра, благополучия! Пусть бережет себя, и чтобы за 100 лет прожил!
Татьяна Папова, медиа-служба СБР. Фото - из архива Александра Привалова
6 августа заслуженный тренер СССР и России, спортсмен, чье имя золотыми буквами вписано в летопись отечественного и мирового биатлона, Александр Васильевич Привалов празднует 75-летие. В этот день на официальном сайте СБР его поздравляют ученики - олимпийские чемпионы и чемпионы мира.
Александр Иванович Тихонов, президент СБР, четырехкратный Олимпийский чемпион:
От всей души поздравляю лучшего тренера в истории мирового биатлона, человека, приведшего меня в этот спорт. Он не только истинный профессионал, но и добрый, отзывчивый друг. Я всегда буду помнить легендарную "Калинку" Родниной и Зайцева, которую лучше Привалова никто на моей памяти не исполнял. И мое поколение, и последующие несколько поколений российских и зарубежных спортсменов многим обязаны Александру Васильевичу, передавшему нам свой опыт. Он вошел в историю также и великолепным спортсменом, призером двух Олимпиад, завоевавшим бронзу в Скво-Вэли-1960 и серебро в Инсбруке-1964.
От всей души поздравляю Александра Васильевича с 75-летием и жду приглашения на 95!
Виктор Федорович Маматов, вице-президент СБР, двукратный Олимпийский чемпион:
Александра Васильевича Привалова я знаю с 1960 года, когда я впервые выступил на чемпионате СССР. Тогда я неудачно прошел один из рубежей и сразу после гонки расстроенный сел в автобус. Там были все ведущие биатлонисты страны в том числе Меланьин и Привалов. Все поздравляли Привалова с его великолепной победой с нулем штрафа. Вскоре на Олимпиаде он завоюет бронзу, допустив три промаха и скажет: "Вот если бы я стрелял так же, как на чемпионате Союза, все было бы прекрасно".
Позже, когда я закончил институт и поступил в аспиратуру я попал в сборную страны. В то время в команде только освободилась должность тренера, на которую назначили Александра Васильевича, только что закончившего карьеру. Чувствовалось, что у него еще нет опыта, но этот недостаток он с лихвой компенсировал огромным желанием. Мы с ним работали очень продуктивно, проделали такой объем работы, который даже сейчас большинству спортсменов и не снится. Это дало результат уже на первом чемпионате мира в Финляндии, где я выиграл 20 км, и тренерский дебют Александра Васильевича получился успешным. В дальнейшем в карьере Привалова были успешные Олимпийские игры, и за все долгие годы, что он провел во главе национальной команды, она постоянно показывала высокие результаты, потому что во-первых, он был вдумчивый, во-вторых очень требовательный и в-третьих порядочный человек. Он всегда мог видеть на сквозь каждого спортсмена, что позволяло ему всегда безошибочно определять состав команды. Столь успешного тренера, завоевавшего порядка 50 золотых наград чемпионатов мира и Олимпийских игр, в биатлоне не было никогда, и, думаю, больше не будет.
В свои 75 лет он выглядит довольно молодо, полон сил и надежд на то, что его спортсмены, с которыми он занимается в качестве главного тренера команды Москвы покажут высокие спортивные результаты. Например, Ольга Зайцева отмечала, что работа с Приваловым над техникой стрельбы позволила ей улучшить результаты и стать Олимпийской чемпионкой.
Александру Васильевичу я хочу пожелать крепкого здоровья, продолжать двигаться тем путем, которым он шел всегда, оптимизма, хотя его у него всегда в избытке, ну и конечно счастья, любви и семейного благополучия - чтобы дети не огорчали, а внуки радовали.
Анатолий Николаевич Алябьев, первый вице-президент федерации биатлона Санкт-Петербурга, двукратный Олимпийский чемпион:
То, что сделал Александр Васильевич Привалов для развития биатлона СССР и России, - гордость национального и мирового спорта. Более двадцати лет он возглавлял сборную СССР. Александра Васильевича я бы назвал "антикваром"
нашего биатлона. Он сам был великим спортсменом, призером двух Олимпиад и многократным чемпионом мира. Под руководством Александра Васильевича подготовлена целая плеяда Олимпийских чемпионов и чемпионов мира: Александр Тихонов, Виктор Маматов, Владимир Гундарцев, Риннат Сафин, Иван Бяков, Александр Ушаков, Владимир Аликин, Владимир Барнашов, Анатолий Алябьев и другие. В свои 75 лет Привалов до сих пор активно работает на благо биатлона - возглавляет команду Москвы, помогает начинающим тренерам. Это добрый, отзывчивый, разносторонний человек. Александр Васильевич прекрасно поет, в свое время его даже приглашали поступать на музыкальный факультет Большого театра. Сейчас ему и не дашь 75 лет - разве что чуть за пятьдесят.
Хочу пожелать близкому всем нам человеку добра, здоровья и оптимизма на дальнейшем пути!
Владимир Михайлович Барнашов, директор ГУ "Лыжный спорт" Омской области, олимпийский чемпион:
ДОРОГОЙ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ!
От всей души поздравляю тебя с замечательным юбилеем. Рад, что лучшие годы моей жизни прошли рядом с тобой. Благодаря твоему таланту тренера-воспитателя мы стали большими спортсменами, тренерами и просто людьми. Оставайся еще долго в семье биатлона.
Здоровья тебе дорогой Александр Васильевич и долгих лет жизни.
Спасибо за Все!!!
Официальный сайт Союза биатлонистов России предлагает большое интервью с юбиляром:
Александр Привалов: «Тренер должен любить каждого из своих спортсменов»
Не только в отечественном, но, пожалуй, и в мировом биатлоне трудно найти более титулованного и авторитетного тренера, чем Привалов. С 1968 по 1988 год под его руководством непобедимая сборная СССР выиграла шесть олимпийских эстафет подряд, а олимпийские чемпионы разных поколений – от Виктора Маматова до Сергея Чепикова – по праву назовут Александра Васильевича творцом своих побед. В гостях у биатлонного мэтра накануне его 75-летия побывал наш корреспондент.
Не хватает золотой олимпийской медали
– О чем вам приятнее всего вспоминать накануне круглой даты?
– Прежде всего, мне приятно вспомнить мой первый коллектив, с которым я начинал заниматься лыжными гонками на стадионе московского мясокомбината. Мы тренировались в районе Третьяковского кладбища, АЗЛК, станции «Текстильщики». В то время там еще не было такой плотной застройки. Вскоре пришли первые успехи – я стал чемпионом Москвы на дистанции 30 км, выполнил норматив мастера спорта. Перейдя в биатлон, почти сразу стал чемпионом СССР. Поэтому те времена, когда у меня росли результаты, исполнялись мечты, мне вспоминать особенно приятно. Всего у меня было четыре победы в индивидуальных гонках на чемпионате СССР и два золота в команде. Единственное, в чем не повезло – не стал олимпийским чемпионом, хотя был близок к этому. В 1960 году я выиграл чемпионат СССР без штрафа, а на Олимпиаде «завелся»: сказался недостаток опыта, хотя функционально был хорошо готов. В 1964 году я наоборот был перетренирован и старался делать ставку на стрельбу. Попал все 20 выстрелов, хотя каждый из них буквально вымучивал, винтовку трясло. Тогда лишь Володя Меланьин смог меня обойти за счет лучшего хода и скорострельности. А выиграй я хоть одну золотую медаль, было бы совсем другое отношение. Ведь олимпийский чемпион есть олимпийский чемпион. Хотя личные медали на двух Олимпиадах в российском биатлоне выигрывали только два спортсмена – Сергей Чепиков и я.
– А если бы в 1960 и 1964 годах эстафета входила в программу Олимпийских Игр, на что наша команда могла бы рассчитывать?
– Думаю, мы бы выиграли. В 1960 году я был третьим, Меланьин – четвертым, Пшеницын – пятым, а Соколов – шестым. В 1964 году мы заняли первые два места, а Пшеницын с Пузановым вошли в десятку.
– Основными соперниками в те времена были шведы?
– Не только и не столько шведы. В те времена очень сильная команда была у норвежцев: Твейтен, Йордет, Истад, Вархауг – все эти спортсмены имели очень хорошую лыжную подготовку. У шведов же уклон был в стрелковую сторону. Хорошая команда была и у финнов: Тюрвяйнен был стрелок высочайшего класса, он даже ездил на Олимпийские игры со стрелковой командой.
– Переход на тренерскую работу дался легко?
– В 1966 году, когда я окончил институт, у нас был спад на чемпионате мира – только одна бронзовая медаль у Владимира Гундарцева. Тогда мне и предложили возглавить сборную. Поначалу я не хотел, так как еще продолжал выступать сам, мечтал пробежать на третьей Олимпиаде. Помню, журналист Слава Токарев говорил: «Все у тебя нормально пока идет: третье место, второе, следующая Олимпиада будет твоя».
– Жалеете, что не поехали на третьи Игры в качестве действующего спортсмена?
– Конечно, ведь у меня еще были силы выступать. Мне тогда было всего 33 года, по нынешним меркам возраст небольшой. Но меня подкупила возможность реализовать свои тренерские идеи на посту старшего тренера.
От радости Ушаков прыгал до потолка
– О чем вы тогда мечтали?
– В то время биатлонисты проводили все сборы совместно с лыжниками-гонщиками. Куда они, туда и мы – не было никакой самостоятельности. А у меня уже был девятилетний опыт капитана команды, и мне хотелось начать самостоятельную работу. Первый же чемпионат под моим руководством принес золотую медаль Виктора Маматова. Но еще сильнее результатов меня радовало то, что я создал сплоченный коллектив единомышленников, где один был за всех, а все – за одного, хотя характеры у некоторых спортсменов были сложные.
– А конфликты в команде случались?
– Конечно. Когда в команду пришел Тихонов, он почти сразу повздорил с Меланьиным во время игры в футбол. Мне приходилось разбирать дисциплину на собраниях и по-отечески мирить спорщиков, хотя с тем же Меланьиным и Маматовым разница в возрасте у меня была небольшой. Капитаном команды я сделал Маматова, несмотря на то, что на эту роль рвался Тихонов. Но его время пришло позже.
– Вы жесткий тренер? Выгнать со сборов могли?
– Я не был жестким, но за нарушение дисциплины выгнать мог.
– А могли бы простить кому-то из спортсменов то, чего не простили бы другим?
– У меня никогда не было «любимчиков». Я последовательно проводил свою линию и предъявлял одинаковые требования для всех спортсменов. Может быть, кто-то на меня и обижался, когда я не ставил его на гонку. В 1974 году в Раубичах финн Суутаринен был в прекрасной форме – выиграл и спринт, и индивидуальную гонку. Нам ничего не оставалось, как побеждать в эстафете, иначе нас бы просто уничтожили. Взяли бы автобус и в реку скинули (смеется). Вот тогда я рискнул поставить на первый этап Александра Ушакова. Он был сильным лыжником, но не имел стабильности в стрельбе. Вечером я сказал Саше, что он не побежит – парень в слезы. Зато когда утром узнал, что все же включен в состав, от счастья чуть до потолка не прыгнул и на таком эмоциональном подъеме выиграл первый этап с большим отрывом. Это и положило начало нашей победе в эстафете.
– Ваш пример демонстрирует, в чем состоит искусство тренера: найти такие рычаги воздействия на спортсменов, которые позволили бы им показать максимум, на какой они способны.
– Тут важно не просто угадать состояние спортсмена, но и прочувствовать, что у него на душе.
– Часто приходится слышать от того или иного спортсмена: мол, у нас с тренером такие душевные отношения, что мы можем говорить о чем угодно, и он нас всегда выслушает, поймет и простит; или наоборот: отношения исключительно рабочие. Где должна проходить грань, разделяющая тренера и спортсмена?
– Грани быть не должно, должно быть уважение спортсмена к тренеру, а тренер должен любить каждого из своих спортсменов. При выполнении этих условий в команде будет здоровая атмосфера.
Тихонов не уступил бы Бьорндалену
– Наши биатлонисты на протяжении двадцати лет удерживали пальму первенства в эстафетах. С какой из этих команд связаны наиболее приятные для вас воспоминания?
– Трудно сказать. Хороша была первая наша четверка: Тихонов, Маматов, Пузанов, Гундарцев. Интересная команда подобралась и через четыре года. Тихонов тогда сломал лыжу на первом этапе, и мы были отброшены далеко назад. Но Риннат Сафин показал такую скорострельность, что сумел вывести команду на первое место. Здесь нельзя говорить, что какая-то команда была лучше, а какая-то хуже. Конечно, мне никогда не забыть чемпионат мира в Лейк-Плэсиде, проходивший в 1973 году при плюсовой температуре. Тогда у нас, в отличие от норвежцев, не было мазей под плюсовую температуру. Лыжи на подъеме не держат, норвежцы убегают. Сафин еще получил штрафной круг, жутко переживал. И вот на последнем этапе стартует Тихонов. Он тогда сотворил настоящее чудо. На стойку они пришли вместе с Туром Свеннсбергетом. У каждого остается по одному дополнительному патрону. Норвежец попадает и проносится мимо Тихонова, а тот, понимая, что противника нельзя отпускать, вскидывает винтовку и закрывает мишень, почти не целясь. Началась погоня: норвежец за счет работы лыж уходит в подъем, а Тихонов достает его на спуске. Но на финише Александр все же вырвал победу – пришел весь черный и упал без сил.
– Тихонов часто вспоминает вашу первую встречу: как вы помогли ему восстановиться после травмы, как подарили свою винтовку. Что вас привлекло в новосибирском пареньке, которого тогда еще мало кто знал?
– Я тогда уже слышал о Тихонове как о сильнейшем юниоре и хорошем лыжнике, но не видел его в деле. Позже, когда мы с ним поработали, я понял, что Саша необходим нашей команде. И я рад, что он предпочел биатлон лыжным гонкам, хотя и там у него были хорошие перспективы. Он не только совершенствовал свои результаты, но и подтягивал лыжегоночный уровень остальных спортсменов.
– Мне нередко доводилось слышать, как болельщики разных поколений спорят, сравнивая достижения Тихонова и Бьорндалена. Люди старшего возраста подчеркивают, что в 70-е годы проводилось гораздо меньше соревнований, сложнее было работать с инвентарем, и спортсменам было труднее себя проявить, а молодежь, напротив, считает, что конкуренция тогда была ниже, а потому сейчас побеждать труднее. А вы кого считаете правым?
– Я думаю, Тихонов был сильнее. Он обладал уникальным качеством: мог отдать все силы, прийти «мертвым» на финиш, несмотря на усталость, на закисление. Мне не кажется, что Бьорндален до такой же степени способен на это. И еще я не согласен с утверждением о меньшей конкуренции в 70-е годы. Кто сейчас способен противостоять Бьорндалену в лыжной подготовке? Раньше были Рафаэль Пуаре, Свен Фишер, теперь появились Михаэль Грайс, Эмил Свеннсен, Максим Чудов. Всех лидеров можно сосчитать по пальцам одной руки. Так же обстояло дело и раньше: были Сольберг, Тихонов, Икола, Круглов. Отстреляй кто-то из них без штрафа – у других бы не осталось шансов. Но тогда была одна дистанция, и цена ошибки оказывалась несоизмеримо выше. А сейчас появились преследование, масс-старт. Вон сколько возможностей! Когда я работал в техкоме IBU, предлагал даже разыгрывать по итогам спринта и преследования одну медаль, а не две, потому что, на мой взгляд, преимущество на старте делает соревнования несправедливыми. Можно было бы сделать малые медали за каждый вид и одну большую по итогам двух гонок.
– Как в тяжелой атлетике: рывок, толчок и большая медаль за сумму?
– Так и здесь должно быть, но, к сожалению, мое предложение не послушали.
Тренер – не старшина в армии
– Кто из талантливых спортсменов так и не смог раскрыть свой потенциал?
– Было немало хороших биатлонистов, сильных на лыжне, но так и не научившихся стабильно стрелять: Иван Суровцев, Самат Валиуллин (прим. – отец Рустама Валиуллина), Сиполс из Литвы. Были и чистые стрелки, которые так и не развили хороших беговых качеств.
– Помните ночь накануне эстафеты в Лейк-Плэсиде, когда предстояло решить, кого ставить в состав: необстрелянного юниора Сергея Данча или опытнейшего Александра Тихонова, находившегося в тот момент не в лучшей функциональной форме. Вы тогда какую позицию заняли?
– Я тогда был уверен в Тихонове, специально не поставил его бежать 20 км, где у него не было больших шансов на медаль, чтобы он сберег силы на эстафету и стал четырехкратным Олимпийским чемпионом. Однако после его девятого места в спринте Сергей Павлович Павлов (прим. – председатель комитета по физкультуре и спорту СССР) при обсуждении состава на эстафету спрашивает: «Почему бежит Тихонов?». Отвечаю: «Я в него верю, команда в него верит, он не подведет». И действительно получилось, как мы и планировали: Тихонов хорошо пробежал и стал четырехкратным. В 1988 году мне точно так же пришлось приложить немало сил, чтобы поставить на первый этап Дмитрия Васильева. Я был уверен, что на первом этапе он не проиграет больше 10 секунд, хотя в индивидуальной гонке Дима не блеснул. Так и случилось: наши ребята продемонстрировали верную стрельбу и обошли сильную команду ГДР. Конечно, иногда я мог и ошибиться, но не ошибается только тот, кто ничего не делает.
– Талант великого тренера – это качество, дающееся от рождения, или наживное?
– Я думаю, от рождения. Прежде всего тренер должен быть добрым, человечным, не закостенелым. Деспот не сможет создать в коллективе благоприятную атмосферу. Не нужно пытаться ловить каждого спортсмена, как старшина солдата. Главное создать обстановку, в которой спортсмены сами себе не позволят грубых нарушений, а по мелочи можно и не заметить. Например, в мае, когда еще нет сильных нагрузок, можно не заметить, если кто-то из ребят ляжет спать позже обычного.
– Вы могли предвидеть, кто из ваших воспитанников сможет добиться успехов еще и на тренерском поприще?
– После окончания карьеры я рекомендовал к тренерской работе Владимира Барнашова, Виктора Маматова. На мой взгляд, тренерский талант – это комбинация человеческих качеств и знаний тренировочного процесса. Когда объясняешь спортсмену план работы, видно, насколько он понимает суть процесса.
– А как вы относитесь к индивидуальной подготовке спортсменов с личным тренером?
– Старший тренер сборной должен работать в унисон с личным тренером, согласовывая с ним тренировочные планы. А если личный тренер из-за амбиций пойдет по другому пути, то ничего хорошего из этого не выйдет. Мы всегда приглашали личных тренеров на первый сбор, но постоянно работать с личным тренером тяжело, потому что он интересуется только своими спортсменами и продвигает их интересы, а это может стать предметом зависти других спортсменов и нарушить микроклимат в команде.
«А кто такой этот Привалов?»
– Что, на ваш взгляд, самое трудное в работе старшего тренера национальной сборной?
– Большая ответственность за результат и необходимость уверенности в своих силах. А если ты не готов морально, то лучше за это дело не браться. Когда Аликин выставлял свою кандидатуру на пост старшего тренера, больше никто не рискнул.
В 1988 году со мной был такой случай. В индивидуальной гонке Валерий Медведцев занимает второе место, уступив немцу Речу. На следующий день меня вызывает на ковер председатель спорткомитета Марат Грамов и начинает унижать: «Объясните, почему вы так плохо выступили?». Я объясняю, что биатлон – специфический вид спорта: стоит чуть-чуть дрогнуть, и медаль ушла. Тут Грамов обращается к стоящему рядом Виталию Смирнову: «Слушай, откуда вообще этот Привалов взялся? Кто он такой?». Я думал, меня инфаркт хватит. Двадцать лет проработать в сборной и выслушивать такие вещи. Позже, когда выиграли эстафету и общекомандный медальный зачет, он успокоился, стал нормально ко мне относиться. Летим в самолете домой. Как выяснилось, о нашей беседе узнали доктор Лев Николаевич Марков и комментатор Георгий Сурков, записали на кассету шутливую песню и включили ее в самолете. А там слова: «Грамов Привалову в подметки не годится». Подходит ко мне помощник Грамова и говорит: «Александр Васильевич, что ж вы наделали! Все же так хорошо было». Потом всем раздают ордена и медали, а мне ничего.
– Старшие тренеры разных сборных предпочитают по-разному смотреть за выступлениями своих спортсменов: Польховский и Ульрих всегда находятся на стрельбище, а Владимир Аликин предпочитает вести спортсмена по трассе. Где было ваше место?
– Я отвечал в первую очередь за стрельбу и находился на стрельбище, а второй тренер, лыжник-гонщик, помогал на дистанции. Володя Аликин правильно делает, что идет на дистанцию. Он за стрельбу не отвечает, и на стрельбище ему делать нечего. Хотя сейчас, с развитием телевидения, часто показывают тренерскую биржу, – вот некоторые мои коллеги, отвечающее за функциональную подготовку, и стремятся лишний раз покрасоваться перед камерой. В наше время на стрельбище находился только тот тренер, который отвечал за стрельбу.
– Чем отличаются функции старшего тренера и главного тренера сборной?
– Мне довелось поработать и в роли старшего тренера, и в роли главного тренера сборных – тогда старшим тренером был Маматов. Старший тренер должен полностью контролировать ситуацию в команде, работать со спортсменами, а главный тренер работает с тренерами.
– Вы стали тренером сборной в тридцать с небольшим, Виктор Маматов, Виталий Фатьянов к сорока годам были уже видными тренерами, а нынешним флагманам тренерского цеха в основном уже за пятьдесят. Почему среди тренеров сегодня недостаток молодых специалистов? Кого из молодых тренеров вы считаете перспективными?
– Во-первых, сейчас спортсмены бегают до сорока лет, а во-вторых, далеко не у каждого есть желание тренировать. Работа у нас неблагодарная, а теперь, в отличие от нашего времени, у спортсмена есть шанс реализовать себя в политике или в бизнесе. Вот скажите, зачем тренерская работа Ишмуратовой или Чепикову? Это хорошо, что Сергею Коновалову предложили работу с молодежной сборной. Посмотрим, как он себя проявит.
Время за границей – вычеркнутое из жизни
– Что же делать в такой ситуации? Неужели и в биатлоне по примеру игровых видов спорта придется призывать «варягов»?
– Надеюсь, до этого все же не дойдет. У нас в биатлоне хорошие традиции, есть еще кадровый потенциал. Нужно просто вести работу со спортсменами, у которых есть имя и опыт, стимулировать их остаться в спорте в качестве тренера. Начинать с нуля никто из нынешних спортсменов не захочет, надо создавать условия.
– Пока же мы все-таки еще экспортируем тренерские кадры, а не импортируем. Что заставило вас пойти работать в Польшу?
– На Олимпиаде в Лиллехаммере женская сборная, с которой я работал, выиграла эстафетное золото, однако в конце сезона, перед тренерским советом, я узнал, что меня хотят убрать. Участвовать в подковерной борьбе не было ни малейшего желания, поэтому и снял свою кандидатуру. Никто из практикующих тренеров отговаривать меня не стал, а Александр Куракин предложил возглавить поляков. Вот так я и оказался в Польше. Уже в первый год нашей работы Сикора стал чемпионом мира.
– Чтобы работать за границей, обязательно знать язык?
– С поляками у меня языкового барьера не было. Они говорили по-русски, да и я через пару лет научился понимать их язык.
– Так почему вы не остались в Польше?
– Мне всегда казалось, что год за границей – это время, вычеркнутое из жизни. Вроде все есть, но это не дом, не хватает общения с близкими людьми. Я и поехал-то туда, потому что деваться некуда было.
– Последние годы вы порой критиковали наших спортсменов за недостаток скорости, особенно на последнем круге. За счет чего, на ваш взгляд, Аликину удалось изменить ситуацию?
– Аликин все же прошел нашу школу, придерживается классического подхода к объемной работе. Я всегда привожу в пример Славу Веденина, который в 1972 году после больших объемов работ развил такую скорость в эстафете, которую не каждый «скоростник» выдержит. Норвежец тогда выигрывал минуту, но Слава настиг его уже на стадионе и обошел буквально на моих глазах, хотя тренеры уже давно смирились с серебром. Возможно, наши биатлонисты смогли бы и еще прибавить, если бы пропускали пару этапов Кубка мира, чтобы полностью восстановиться. Сейчас сезон настолько перегружен гонками, что невозможно пройти его весь без спадов, да еще и выйти на пик формы на чемпионате мира или Олимпийских играх.
– Но и спортсменов можно понять – они хотят заработать на коммерческих стартах.
– Ведущие спортсмены и так получают хорошие деньги, а престиж олимпийской медали несоизмеримо выше. Поэтому тренер не должен идти на поводу у спортсменов.
– А как вы относитесь к участию спортсменов в летних шоу-гонках? Вот недавно Екатерина Юрьева заняла второе место на одном из таких соревнований в Норвегии.
– Если мы планомерно готовим спортсмена, в июне проводим базовую работу, а затем постепенно снижаем объем и повышаем интенсивность, то нельзя уже летом начинать участвовать в соревнованиях. Этим мы нарушаем принцип последовательности и постепенности. В мое время в августе мы проводили среднегорную подготовку, и только в сентябре начинали соревноваться. В октябре снова отдавали приоритет объемной работе, снижали интенсивную нагрузку, и только потом выезжали на первый снег и начинали втягивающую подготовку к зиме.
Юбилей отпразднуем в Уфе
– Вы стояли у истоков отечественного биатлона. Насколько велика в спорте роль традиций?
– Это зависит от возможностей страны и от того, как они используются. Ни одна страна по своему потенциалу не может сравниться с нашей. Раньше у нас было считанное число баз: в Мытищах под Москвой, в Кирово-Чепецке, в Свердловске. Сейчас строятся новые базы, развиваются регионы: появились Уфа, Саранск, Остров. Было время, когда мы немного сбавили, но сейчас у нас есть талантливая молодежь, к которой нужно бережно относиться. Я вот считаю, что не стоит возить спортсменов на первенство мира среди юношей. Ни к чему им в столь раннем возрасте такие физические и психологические нагрузки.
– Чем ваши нынешние обязанности в команде города Москвы отличаются от привычной работы?
– Я тренер-практик, а сейчас работа у меня в большей степени административная. Сам тренировочный процесс мне ближе.
– Год назад вас предлагали привлечь в тренерский штаб мужской сборной. Чувствуете в себе силы еще поработать на высшем уровне?
– Я готов был помочь Владимиру Аликину, если бы он согласился. Но дело в том, что у них уже налажен тандем с Гербуловым, хорошие отношения с ребятами, и он побоялся их испортить. Хотя я бы еще мог помочь команде.
– Где и как вы собираетесь отпраздновать юбилей?
– Обязательно отпраздную у себя на работе в Москомспорте, сделаю фуршет. Кроме того, Вадим Мелихов предложил организовать торжественные мероприятия в Уфе во время чемпионата России, где проще будет всех собрать. Наверное, в конце концов на этом варианте и остановимся.
– Вы очень хорошо выглядите. Как поддерживаете форму? Когда в последний раз надевали лыжи?
– Сейчас я много времени провожу на даче. На лыжах последний раз прокатился на майской лыжне. Второй год подряд участвую.
– Рюмочку спиртного позволить себе можете?
– Могу выпить немного сухого вина. В этом нет никакого вреда для здоровья.
– Представители прессы о вас помнят? За комментариями эксперта обращаются?
– Обращаются, и я никогда не отказываю. Но я не так хорошо известен, как тренеры по игровым видам спорта, по фигурному катанию, хотя мои воспитанники завоевали не меньше медалей.
– Нет ли желания написать книгу воспоминаний по примеру Тихонова?
– Мой приятель, главный редактор журнала «Спортивная жизнь России» Игорь Масленников предлагал, но для этого необходимо 25-30 тысяч долларов – нужны спонсоры. Хотелось бы написать про некоторые исторические факты, неизвестные или описанные в прессе недостоверно.
– Например?
– Возьмем чемпионат мира 1978 года в Хохфильцене, первый, на котором использовалась мелкокалиберная винтовка. Этот чемпионат стал самым тяжелым для меня. В том году мы полностью перешли на пластиковые лыжи, но у нас еще не было большого опыта их подготовки при плюсовой температуре. Снег к обеду стал водяной жижей, а ночью лыжню подморозило, и образовалась ледяная колея. Никто у нас тогда не знал, что у пластика нужно поднимать ворс. Это знали только немцы и норвежцы, которые и разыграли медали между собой. Даже отстреляв без штрафа, Николай Круглов ничего с ними не смог поделать.
– Как близкие относятся к вашему активному служению биатлону? Не просят уйти на заслуженный отдых?
– Мне жена все время говорила, чтобы уходил на пенсию, как исполнится 75. Недавно говорю ей: «Ну все, я ухожу». А она: «Что ты, ни в коем случае!».
И действительно, о каком уходе на покой может идти речь, если мой собеседник по-прежнему полон сил и энергии, и готов отдавать себя любимому делу. Как говорят англичане: «Если ты устал он Лондона, значит устал от жизни». Александру Васильевичу биатлон, которому он посвятил полвека, кажется, не надоест никогда, а потому и «отметка 75» выглядит лишь очередной вехой его жизни, далекой от финишной черты.
Александр Круглов, СББ
